Раймонд Леонидович Цирон родился 11 декабря 1974 года. Он — представитель субэтнической группы немецких цыган-синти. Его история — это свидетельство боли, утраты, спасения и силы выжить.

Раймонд рассказывает о своей родословной с трепетом. Его отец — Леонид Цирон, дед по отцу — Санко. Мама Раймонда происходила из семей польских и немецких цыган. Ее отец, Амшлу, был австрийским синти, а бабушка — польской и немецкой сэрви.

Именно с этой стороны семьи пришли самые страшные воспоминания. В 1941 году бабушка Раймонда — Мария — будучи беременной его матерью, вместе с родней бежала из Германии через Польшу и Венгрию. Их путь проходил через леса и поля, под угрозой облав и преследований. Немецкие овчарки выискивали беженцев по запаху и звуку.

Во время одного из переходов заплакал младенец. Это был критический момент: рядом слышался лай собак. Чтобы не выдать весь табор, один из старейшин принял страшное решение — задушил ребенка. Тетя Раймонда, Гиза Домбровская, была в том переходе — ей тогда было 10 лет. Она видела всё собственными глазами. Её рассказ навсегда остался в памяти Раймонда.

Мама Раймонда, Марта Грацановна Домбровская, выжила. Брат её — Эдуард Грацанович Домбровский (дядя Дадусь), родился в 1926 году. Именно он, рассказывает Раймонд, кормил Марту, когда она была младенцем: смачивал хлеб в воде и давал через марлю. Семья спасалась, как могла — играли на скрипках, выступали, собирали на еду.

У дяди Дадуся осталась привычка: он всегда возвращался домой с куском хлеба. Для него это был символ выживания, не ритуал, а память. С ним всегда была и скрипка — инструмент, который кормил семью в тяжелейшие годы.

Семья, бежавшая из Германии, после войны оказалась в разных местах: кто-то уехал на Север, кто-то остался на Украине, другие — в Саратовской области, в городе Энгельсе. Три семьи синти, рассказывает Раймонд, остались в Москве и окрестностях: семья его тёти Гизы, дяди Виктора Домбровского и его собственная.

В истории семьи сохранились и другие трагические, но героические эпизоды. Однажды, чтобы спасти родных, цыганская девушка была вынуждена пойти на контакт с немецким солдатом, влюблённым в неё. Это была жертва, на которую её буквально отправила мать — чтобы спасти младшего брата и всю семью. Позже девушка не вынесла боли — и покончила с собой. Такие истории, хоть и редко озвучиваются, существовали.

Сегодня у Раймонда осталась в живых тетя Ванда — сестра его матери. Она живёт в Электростали. Хотя почти ослепла, помнит многое, но с трудом возвращается к тем воспоминаниям. Каждая история — как открытая рана.

Сам Раймонд мечтает наладить связь с родственниками из числа синти в Германии — он уверен, что такие есть. Передаёт через интервью: «Если кто-то узнал меня или мою семью — откликнитесь. Я очень хочу восстановить эти утерянные связи».

Он говорит о пережитом с болью, но и с достоинством. Заканчивая интервью, Раймонд произносит молитву на ромском языке и говорит:
«Я молю Бога, чтобы это никогда больше не повторилось — ни с одной нацией, нигде в мире».