«Я только за, чтобы общество знало больше об этих трагических событиях, которые происходили с нашим народом», — с этих слов начинается рассказ Бориса Облясовича Гроховского, потомка семьи рома, пережившей блокаду Ленинграда.

Его род живёт в Ленинградской области с 1930-х годов. Предки пришли из Польши через Белоруссию, поселились сначала в Себеже, затем обосновались в Ленобласти. Сегодня их род называют «Себсьские рома» — это большой клан, в который входят фамилии Павловских и Гроховских.

Во время Великой Отечественной войны его семья осталась в осаждённом Ленинграде. Мать Бориса, Анна Константиновна Гроховская, в то время была младшей из детей. Её брат и сестра умерли от голода. Семья скрывала их смерть, чтобы сохранить продовольственные карточки. «Детей закапывали в снег, — рассказывала мне бабушка, — иначе нечем было бы кормиться».

Ужас блокадного голода преследовал их ежедневно. Варили столярный клей, ели домашних животных. «В доме, где жила наша бабушка Мария Павловская, одна его половина принадлежала её сестре — Дарке Павловской. Её съели голодные соседи, пока никого не было дома. Ей было 29 лет. Это было страшное время», — говорит Борис.

Один из самых тяжёлых эпизодов произошёл, когда бабушка ушла в очередь за хлебом, оставив маленького сына Анатолия (ему было меньше двух лет) с дедушкой. Дед, Константин Иванович Гроховский, лежал опухший от голода, не мог пошевелиться, и слышал, как внук замерзал и умирал у него на глазах. В том же бессильном состоянии он позже услышал, как убивали сестру своей жены. Он помнил крики и ужас, происходивший за стеной.

«К деду как-то пришёл сосед с ружьём и сказал: "Отдай кота, или застрелю — я умираю от голода"».

Эти страшные истории — свидетельства того, через что прошли семьи рома в годы войны. Это не просто память — это боль, передаваемая через поколения.