Владимир Михайлович Михай (в цыганской среде — Ахмед), родился в 1975 году. Он бережно хранит память, переданную ему дедом Ранко из рода Воржони и бабушкой Сабиной из рода Болосони. Его свидетельства — это голоса выживших, рассказанные уже внуками.

Трагедия под Брянском.
Во время войны цыганский табор — около 10–15 семей — остановился у леса рядом с рекой. Среди них была красивая молодая девушка, которая привлекла внимание немецкого солдата. Когда её семья отказалась «отдать» её, каратели заставили всех копать себе могилу. Всех — стариков, женщин и детей — заживо закопали. По словам деда, с места массового захоронения еще долго «доносились стоны», а земля будто бы «трялась».

Новгородская область.
Подобная история произошла в деревне, возможно Борки, близ Великого Новгорода. Там находилось 5–6 цыганских семей — около 30 человек. Немцы напали вечером, когда люди сидели у костра, и устроили казнь. Все были убиты. Опять же, местные рассказывали, что земля на месте убийства «тряслась 40 дней» — образ, повторяющийся в устной памяти.

Жизнь в пути.
Отец Владимира, 1930 года рождения, пережил войну ребёнком. Семьи кочевали в товарных вагонах, жили неделями в дороге, используя печки-буржуйки. В каждом городе ромы выживали с помощью ремесла: чинили посуду, ковали, торговали.

После войны.
Жили в бараках, работали в колхозах, были кузнецами, трактористами. Ромская интеграция в советское общество шла через труд: «Цыганская кузня — это наше всё», — отмечает Владимир.
Владимир подчёркивает, что мало кто знает о ромском геноциде. Даже мемориальные надписи долгое время не упоминали, что убитые были именно ромами — «просто советские граждане». Только после долгих усилий активистов в Александровке появился памятник с надписью: «Они были убиты за то, что были цыганами».